Некоторые новости, рассмотренные вместе, а не по отдельности, говорят о жизни больше и красноречивей любой самой навороченной аналитики. Просто ставишь новости рядом и видишь, что происходит на самом деле, не в головах чиновников, не в умах обывателей и просвещенной публики, а в самой жизни.

С таких новостей началась эта неделя: Евросоюз официально продлил санкции против российской экономики, а российский Минфин предложил правительству отказаться от индексации пенсий и социальных выплат в ближайшие три года, сэкономив казне 2,5 трлн рублей.

Связь между этими новостями очевидна, хотя официальные лица будут ее опровергать до победного конца. Санкции против России эффективны и хорошо работают, вот она эта связь, как ни трудно и как ни печально это признавать.

Уже год Кремль, говоря об экономических санкциях, введенных прошлым летом против России, твердит, что они не работают. Среди чиновников санкции теперь принято даже хвалить, приговаривая, что, дай бог, еще на пару лет их продлят. Смысл этих высказываний: нам вообще не больно, не надейтесь, санкции против «Роснефти» есть, а она чувствует себя отлично. Не дождетесь.

Но давайте разберемся. Санкции выдумал американский президент Вудро Вильсон в начале XX века. Говоря о санкциях как инструменте насилия создаваемой по его чертежам в тот момент Лиги наций, Вильсон настаивал, что они — санкции — это экономический эквивалент войны, война без крови, если угодно. Их смысл в том, что все население подпавшей под санкции страны страдает, при этом собственные войска не подвергаются риску.

Санкции ЕС и США вводили ровно с этой целью, а не для того, чтобы пострадали отдельно «Роснефть», отдельно Сбербанк, отдельно ВТБ. Санкции, если говорить начистоту, вводили, чтобы пострадали все мы — граждане России. Чтобы нам — гражданам — стало неуютно, бедно, чтобы нам стало хуже, чем нам было до санкций.

Работает это очень просто, по простым законам, которые объяснялись уже десятки раз. Российские банки и компании не могут занимать на Западе. Банки и компании у нас, в основном, государственные. А те, которые не государственные, как у Геннадия Тимченко 9 и Аркадия Ротенберга 60, без государства все равно жить не могут. Получается, что это не отдельные компании и лица не могут занимать, а государство от их имени не может. И поэтому оно будет вынуждено оплачивать нужды этих банков и компаний из других источников. Потому что без банков и компаний, пусть даже таких, не будет экономического роста.
Но денег всегда какое-то конечное количество, поэтому если в одном месте становится больше, то в другом — меньше, учитывая, что источник у этих денег один — бюджет или резервы.

Из зазеркалья можно утверждать, что не санкции, а только кризис и падение цен на нефть заставляют правительство делать жизнь пенсионеров хуже. А санкции, мол, тут ни при чем. Санкции, мол, даже «Роснефти» не очень вредят. Но в реальности понятно, что деньги, которые раньше можно было дать из резервов на пенсии, теперь пойдут из резервов на «Роснефть» или ВТБ, или Россельхозбанк, которые не могут прокормиться, как раньше, займами за рубежом. А пенсии останутся из-за этого неиндексированными.

Есть и более сложные экономические связи, но все они в общем именно про это. Запад сделал так, что у России стало меньше денег. Ее власти теперь вынуждены крутиться, бегать с мешком на ногах, придумывать что-то. Финтить, нарезать семь шапок из одной. Но делать это до бесконечности нельзя. Неповоротливая, большая, но слабая экономика, не может жить без притока денег из-за границы, а его не будет, пока на Украине не воцарится мир.

При этом чем дольше не будет этих денег, тем хуже будет нам с вами в первую очередь, а не «Роснефти» и Сбербанку. Эти компании будут держать на плаву до последнего, такова логика чиновников. А пенсионеры, средний класс, который сегодня правительство готово задавить новыми сборами и налогами, за это заплатят. Потому что Запад финансировать эти компании не хочет, пока не кончится война, а других денег, чтобы они не утонули, у правительства нет, повторю это еще раз.
Введя санкции, Запад объявил нам виртуальную бескровную войну, которую можно прекратить, прекратив войну настоящую, кровавую, которая по-прежнему идет на Украине.

Пока Москва слала сигналы о готовности хотя бы начать это делать, например, весной, когда на фронтах ДНР и ЛНР было затишье, на Западе шли разговоры об отмене санкций. Когда в конце мая — начале июня сигналы сменились на противоположные и ополченцы снова пошли в бой, санкции тут же продлили. И теперь мы просто пожинаем плоды их продления. То есть живем все хуже и беднее, строго по плану авторов этих санкций. Без индексаций и с новыми налогами, вроде медицинского сбора с самозанятых, которые налогами, правда, чиновники не называют.

Глядя на цифры бюджетной экономии от неиндексированных пенсий и на слезные мольбы банков и компаний, претендующих на сэкономленное, чтобы не протянуть ноги, Кремлю пора понять и принять простую мысль. Санкции работают. А поняв это, понять и другую простую мысль.

Никто в России не заинтересован сегодня в том, чтобы санкции отменили, больше, чем сам Кремль.

Только отмена санкций позволит свести несводимые сегодня концы с концами, распутать нераспутываемые бюджетные узлы и решить нерешаемые вопросы, вроде проблемы пенсионных накоплений и пенсионного возраста. Если санкции будут работать и в 2016 году, выражение «социальные обязательства», которым власть прикрывалась от всех внутриполитических вызовов, станет выглядеть как издевательство и провокация против самой власти.

Forbes